Журналистка Radio France получила штраф за отсутствие аккредитации

Сегодня мы стали свидетелями очередной страницы в длинной и не слишком веселой истории о свободе слова и праве на информацию. Журналистка Radio France Анастасия Седухина была привлечена к административной ответственности в Рязани за работу без аккредитации МИД России. Это событие обостряет размышления о том, как далеко мы готовы пойти ради правды и на каком этапе государственная машина начинает обрабатывать «неудобные» факты.

По имеющимся сведениям, решение о привлечении Седухиной к ответственности вынес Мировой судья участка № 21 города Рязани. Она была признана виновной в совершении административного правонарушения, предусмотренного статьей 19.20 КоАП РФ, с вынесением предупреждения. Интересно, сколько раз ее коллеги по цеху сделают глубокий вдох, когда увидят подобные решения? Неужели наше право на информацию и свобода мнений продолжают оставаться под толстым слоем мелкого бюрократизма?

Вспоминается и другая судьба для журналистов. Седухину и ее французского коллегу Тронше Сильвио в начале 2025 года выгнали из здания фонда «Рука помощи» — организации, помогающей многодетным семьям и бойцам спецоперации на Украине. Об этом рассказали сотрудники фонда, которые, очевидно, явились защитой от чувства дискомфорта, когда в их офисе появились «неприглашенные иностранцы». Правда ли, что в таком сложном контексте помощь оказывается в тесной взаимосвязи с предвзятостью? Кто решает, кто может быть чуть-чуть «вне закона» ради правды?

Задержание и привлечение Седухиной к ответственности на фоне громких арестов других журналисток, например Надежды Кеворковой, поднимает вопрос: как выстраивается система контроля над СМИ и личными мнениями? Кеворкову подозревают в оправдании терроризма, и в ее квартире нашли плакаты, поддерживающие запрещенные организации. В ситуации, когда журналистика на фоне политических баталий становится полем боя, можем ли мы доверять как официальным отчетам, так и интуитивному чувству правды?

Так что же происходит с нашей ролью как общества? Должны ли мы принимать эти меры безопасности как норму, или это уже признак глубокой хронической болезни демократии в нашей стране? Иногда кажется, что легче будет интегрироваться в мир, где разумные вопросы становятся поводом для резких действий. Можно ли надеяться на светлое будущее для журналистики, которая, возможно, станет простой реликвией?

Таким образом, чем ближе мы находимся к действительности, тем больше возникает вопросов. Почему свободные журналисты — как Седухина или Кеворкова — должны искать аккредитацию, когда сам смысл их профессии заключается в поиске правды? В старом добром мире, который, похоже, уходит в прошлое, этого просто не могло быть. Что же нас ждет впереди? Увы, как показывает практика, ответы на эти вопросы лишь раскрывают новые горизонты сложности.