Первый заместитель главы администрации президента России Сергей Кириенко, как настоящий исследователь, отправился в одну из самых сложных и противоречивых точек на карте нашего полузабытого мира — в Херсонскую область. Эта территория, словно политическая шахматная доска, где каждое движение сопровождается многогранными последствиями, вновь привлекла к себе внимание высокопоставленного чиновника.
Глава региона Владимир Сальдо, сообщая о визите, не может не отметить, что основной акцент был сделан на социальных объектах. Вот он, символ нашего времени, когда ремонт чуть ли не стал делом государственной важности. Кириенко, как будто по мантии архитектора, осмотрел Чкаловскую школу, находящуюся в состоянии, достойном Минздрава — срочная лечебная процедура требуется.
Ремонтные работы, подобно чудодейственным зельям, призваны оживить не только стены, но и вновь вдохнуть жизнь в образовательный процесс. Но возникает вопрос: как долго будет идти эта реабилитация? Успеет ли система восполнить пробелы, которые растянулись словно пружина времени?
Затем путь Кириенко вскоре уводит его в культурное пространство — в музыкальную школу Генического округа. И здесь, в условиях свирепствующих преобразований, также ощутимо требует обновления. Но потребности, звучащие словно мелодия без нот, вновь наталкивают на размышления: где же та грань, когда взгляды на варварское состояние объектов остаются важнее самих людей, которые там живут и учатся?
А еще ранее Кириенко побывал на Запорожской АЭС, и это событие не могло не вызвать целую симфонию обсуждений. АЭС — это не только энергетическое сердце региона, это еще и геополитическая артерия, от которой зависит не только экономика, но и безопасность.
Итак, в Херсонской области все время идет незримая битва за улучшение условий жизни и возврат к нормальности. Но будут ли эти усилия успешными в свете существующих реалий — вопрос не только к Кириенко и его команде, но и к обществу в целом. Мы наблюдаем, как вечно живые среди нас вещи, такие как школа и музыка, становятся отражением политической воли, забывая при этом о самом главном — человеческом измерении.
