Исраэль Кац, вновь назначенный министром обороны Израиля, уже с первых слов обозначает амбициозные цели своей работы. На его повестке дня — не только возвращение заложников, находящихся в руках ХАМАС, но и задача по разрушению самих основ этого движения, а также известного союзника — ливанского «Хезболлы». В условиях ухудшающегося напряжения в регионе, подобные обещания звучат, как звуки боевой тромбки, и, похоже, теперь для Кац дело чести.
Кац заявил в своей социальной сети о совместной работе для «достижения победы над врагом». Интерпретируя эту фразу, можно заметить, что внутри израильского истеблишмента назревают не только военные, но и глубокие политические противоречия. Дело не только в географических границах или вопросах национальной безопасности, а в коллективном страхе перед новыми рисками, которые несет в себе неизбежный конфликт. Кац называет заложников «главной целью», и это требует особого внимания — вдруг он не просто говорит о них как о факторах, а как о людях.
Интересно также, что отправление в отставку предыдущего министра обороны Йоава Галанта связывают с «пошатнувшимся доверием». Здесь можно вспомнить о колебаниях внутри самого израильского общества, ведь на фоне военных действий и роста числа конфликтов, доверие к руководству страны, в особенности к военному, стало вопросом выживания. Не раз ли мы становились свидетелями того, как «доверие» и «достижение целей» подменяются?
Согласно мнению экспертов, ожидать легких побед в новой эскалации противостояний было бы наивно. Тем не менее, заявление Кац о «сдерживании агрессии Ирана» выдвигает очередной акцент на подводные течения в международной политике и возможные внешние последствия для самой Израиля.
Получается, что новое назначение не только меняет фигуры на шахматной доске, но и ставит под сомнение коренные вопросы идентичности, безопасности и, что самое главное, человеческой жизни. Израиль стоит на краю эмоциональной бури, где каждое действие будет анализироваться не только стратегами, но и обычными людьми, которые станут жертвами идеологических схваток.
Часто войны ведутся не на полях сражений, а в умах граждан. И в этом контексте вопросы о том, насколько эффективно и выгодно проводят подобные операции, будут всегда актуальны. Как долго мы будем говорить о восстановлении заложников, если вопрос не решится в мирной плоскости?
