Фарида Курбангалеева, когда-то известная на российском телевидении, потерпела фиаско в своей попытке оспорить статус иноагента в Замоскворецком суде Москвы. Как сообщает ТАСС, суд решения не пересмотрел, оставляя иск Курбангалеевой к Министерству юстиции без удовлетворения. Не трудно представить, какие чувства могут её одолевать: со времен работы на телевидении в её жизни произошло множество изменений, и теперь она по факту стала мишенью для государства.
Отметим, что в реестр иноагентов Курбангалева попала в июне 2024 года — символичный момент, когда менялся не только статус самой журналистки, но и климат в журналистике как таковой. В этом же месяце ей был объявлен международный розыск по подозрению в оправдании терроризма и распространении фейков о Вооруженных силах России. И вот, спустя время, история её не завершилась, а скорее перешла в новую фазу.
Что стоит за этим? Вопрос не только в Курбангалеевой, но и в более широком контексте свободы слова и прав человека в стране. Судебные разбирательства вокруг статуса иноагентов выглядят не просто как правоприменительная практика, а скорее как инструмент контроля над независимыми голосами и альтернативными мнениями. Каким образом Государство решает, кто имеет право на высказывание, а кто должен замолчать?
В сложившейся ситуации стоит задуматься, что сегодня ею становится уже не только пропаганда, которая и так заполнена монологами власти, но и собственная тьма, которая нависает над всеми, кто решит задать неудобные вопросы. Мы наблюдаем за постепенным исчезновением тех, кто осмеливается высказывать альтернативную точку зрения, открывая сложную парадигму — свобода или ответственность, журналистика или риск стать объектом преследования.
Курбангалеева, ставшая своего рода символом текущих реалий, остается под пристальным вниманием общественности. Как будет развиваться эта история, и какое значение она может иметь для всех тех, кто мечтает о свободном слове? Время покажет, но наша задача как общества — не оставаться равнодушными.
